Фандом: Buffy the Vampire Slayer.
Название: "Я дверь открыл и захожу…"
Автор: Inigo Montoya
Рейтинг: G
Персонажи: Уильям, Сесили, миссис Пратт
Время: до абсолютно всего.
Отказ от прав: да.
Саммари: Это один предрождественский вечер.
Дебюро (Deburau) Жан Батист Гаспар (1796 - 1846), французский актёр-мим. Великий исполнитель и преобразователь роли Пьеро.
читать дальше
Я дверь открыл и захожу.
И с позволения прошу
Петь, танцевать, играть, шутить -
Вас всех сейчас развеселить…
(Рождественская пантомима «The Hero»/ «Combat play» )
Им запрещено заглядывать в гардеробную, но Сесили смело распахивает двери внутрь таинственной комнаты. За окном кружится снег, блики от уличных газовых фонарей ложатся на лепнину потолка и темно-зеленый штоф стен.
За ней несмело входят близнецы Джулиан и Мэри Тидсуэлл, крошечная Энн, так похожая на куклу в своем платье с рюшами, важный Питер и вслед за всеми Уильям. Он стесняется своих худых рук в новом сюртучке, и своей близорукости, заставляющей его спотыкаться о пороги, и больше всего длинных вьющихся волос. Когда никто не видит, он украдкой приглаживает их, нещадно заправляя за ухо самые непокорные.
В центре комнаты сложены коробки с поношенной одеждой. Завтра, в сочельник, их отнесут в церковь. Детей не интересует старая одежда, но в шляпных картонках, горкой возвышающихся у окна, спрятаны елочные украшения.
Елка в доме Андервудов всегда самая пышная. Отец Сесили никогда не скупится на рождественский бал для дочери. Даются ужины, разыгрываются праздничные мистерии. И дети уже достаточно большие, чтобы принять участие в рождественской пантомиме в этом году.
Шелковые ленты развязаны, крышки с коробок сняты. Девочки и мальчики заворожено перебирают рождественское богатство. Игрушки отливают радужным стеклом, дорогой французской тканью, блестками и витой золотой нитью.
Сесили благоговейно достает из коробки упакованного в тонкую шуршащую бумагу ангела. Он предназначен сиять на самой вершине елки.
- Какой милый! - восклицает Мэри Тидсуэлл и тянется потрогать серебряные крылья, но Сесили отдергивает руку и высоко поднимает игрушку туда, где невысокой толстушке Мэри не достать. Чудесный рождественский вестник переливается перламутровой белизной и его вызолоченный нимб так ярко сверкает в свете зажженных ламп.
- Злюка, - обижается девочка. И заворожено смотрит на ангела снизу вверх.
- А это что? Капитан Кид! - кричит вдруг Джулиан и торжественно достает из обертки фигурку знаменитого корсара, сделанного из раскрашенного папье-маше. - Мне обещали подарить такого на Рождество, - завистливо добавляет он и со вздохом кладет капитана обратно в коробку. - И вот что! Я оденусь пиратом на праздничную пантомиму. Бомз обещала мне сшить повязку на глаз и пиратские панталончики.
- Пираты не носят панталончиков, - наставительно замечает Питер и небрежно тянет за шелковую нитку Пьеро.
- Какой грустный. - Сесили вихрем вскакивает и выхватывает у Питера игрушку. Она кружится с ним по комнате, легкая и грациозная, приговаривая, - смейся, смейся.
Тонкий, из фарфора и атласа, Пьеро танцует в ее руках.
Мэри с некоторым испугом наблюдает за ней. Джулиан хлопает в ладоши.
- Такой нелепый, - презрительно цедит Питер. Он среди детей самый старший и ему быстро надоедает эта глупая девчачья возня.
Сесили бросает Пьеро на кушетку:
- А вот тут, глядите, принцесса, с настоящими птичьими перьями, мне папа привез из Бенгалии. Где же она… - Сесили нетерпеливо перебирает шуршащую бумагу, укрывающую прозрачных стрекоз, трубящих деревянных слонов и сверкающие искусственной глазировкой пряники.
Уильям бережно прикасается к атласному рукаву брошенной игрушки. Черно-белые клетки костюма завораживают его. Трагическое лицо балаганного героя разрисовано тонкой кистью. Бледный точно снег абрис лица, черненый излом бровей. Уильям внимательно смотрит - ему отчего-то жаль Пьеро. Не слишком приятно на целый год быть погребенным в коробке рядом с бархатными рыбками и стеклянными яблоками. Он сажает его на широкий подоконник - где за окном, в стеклярусном свете фонарей, рождественские оркестранты дудят в свои трубы и валторны, где смех и крики уличных мальчишек, а зимний день, унылый и серый, обрамленный бледным солнцем сменяет расписанный, словно лубочная картинка, вечер. И Пьеро благодарно склоняет голову на бок.
Игрушки вновь уложены в коробки. Все устроились на кушетке и мечтают:
- Я буду птичкой на пантомиме, - смеется крошка Энн.
- Ты не можешь быть птичкой, - наставительно говорит Сесили, - в моей пантомиме ты будешь девочкой с хлебом.
- Хорошо, - Энн вполне довольна назначением, – у меня есть прелестный фартучек и туфельки.
Питер не дожидается, пока ему выберут роль, и высокомерно вздергивает подбородок:
- Я оденусь Принцем Джорджем, потому что мне подарят настоящего пони, - он встает в горделивую позу и делает рукой рубящее движение. – Честное слово, перед вами самый лучший Принц Джордж среди мальчиков в этом году.
Сесили фыркает, но Мэри и Энн, восторженно разглядывают его, и Питеру льстит их внимание.
- Чур, я - Коломбина, – поводит плечом Сесили. - Папа обещал, что купит мне настоящий костюм у Итальянцев на Риджент-стрит, - она стремительно разворачивается к скромно молчащему соседу. - А костюм Пьеро оденет Уильям. Я сама сошью ему шапочку и длиннющие рукава. Ты согласишься, Уильям?
Мэри прыснула в кулачок, Питер громко расхохотался. Уильяму кажется, что лампы в комнате вспыхивают, словно бенгальские огни, он искоса смотрит на Сесили, чувствуя, как неудержимо краснеют его щеки, ему кажется, что надоедливые волосы снова выбились и вьются кудрями.
Но Сесили с восторгом восклицает:
- Мы сыграем самую очаровательную пантомиму в Лондоне. - И серьезно добавляет, - папочка будет мной гордиться.
Ночная рубашка аккуратно сложена на разобранной постели. Уильям пристально разглядывает картинку с танцующим Дебюро, и хмурит светлые брови.
- Что ты, милый? - Анна присаживается рядом. Изящные вялые руки оправляют кружевной воротничок, приглаживают непослушные волосы.
Уильям щурится, и нехотя произносит дрожащим от волнения голосом:
- Пантомима на Рождество. Я не хочу одевать шапочку и длинные рукава.
Миссис Пратт мягко улыбается:
- Конечно, если ты не хочешь, то и не будешь.
- Но Селли говорит, что я должен.
- Сесили? Дочка Андервудов? - припоминает Анна, - Хочешь, я поговорю с ней, и ты сыграешь кого-нибудь другого… Рождественского ангела например, я сделаю тебе прекрасные крылья и серебряный воротник.
Уильям склоняет голову, он обдумывает все как следует и, наконец, решает:
- Нет, мама, я лучше буду Пьеро, Сесили надеется на меня. Ангелы, даже и рождественские – скучные, а так я смогу держать ее за руку. Она-то играет Коломбину.
Название: "Я дверь открыл и захожу…"
Автор: Inigo Montoya
Рейтинг: G
Персонажи: Уильям, Сесили, миссис Пратт
Время: до абсолютно всего.
Отказ от прав: да.
Саммари: Это один предрождественский вечер.
Дебюро (Deburau) Жан Батист Гаспар (1796 - 1846), французский актёр-мим. Великий исполнитель и преобразователь роли Пьеро.
читать дальше
Я дверь открыл и захожу.
И с позволения прошу
Петь, танцевать, играть, шутить -
Вас всех сейчас развеселить…
(Рождественская пантомима «The Hero»/ «Combat play» )
Им запрещено заглядывать в гардеробную, но Сесили смело распахивает двери внутрь таинственной комнаты. За окном кружится снег, блики от уличных газовых фонарей ложатся на лепнину потолка и темно-зеленый штоф стен.
За ней несмело входят близнецы Джулиан и Мэри Тидсуэлл, крошечная Энн, так похожая на куклу в своем платье с рюшами, важный Питер и вслед за всеми Уильям. Он стесняется своих худых рук в новом сюртучке, и своей близорукости, заставляющей его спотыкаться о пороги, и больше всего длинных вьющихся волос. Когда никто не видит, он украдкой приглаживает их, нещадно заправляя за ухо самые непокорные.
В центре комнаты сложены коробки с поношенной одеждой. Завтра, в сочельник, их отнесут в церковь. Детей не интересует старая одежда, но в шляпных картонках, горкой возвышающихся у окна, спрятаны елочные украшения.
Елка в доме Андервудов всегда самая пышная. Отец Сесили никогда не скупится на рождественский бал для дочери. Даются ужины, разыгрываются праздничные мистерии. И дети уже достаточно большие, чтобы принять участие в рождественской пантомиме в этом году.
Шелковые ленты развязаны, крышки с коробок сняты. Девочки и мальчики заворожено перебирают рождественское богатство. Игрушки отливают радужным стеклом, дорогой французской тканью, блестками и витой золотой нитью.
Сесили благоговейно достает из коробки упакованного в тонкую шуршащую бумагу ангела. Он предназначен сиять на самой вершине елки.
- Какой милый! - восклицает Мэри Тидсуэлл и тянется потрогать серебряные крылья, но Сесили отдергивает руку и высоко поднимает игрушку туда, где невысокой толстушке Мэри не достать. Чудесный рождественский вестник переливается перламутровой белизной и его вызолоченный нимб так ярко сверкает в свете зажженных ламп.
- Злюка, - обижается девочка. И заворожено смотрит на ангела снизу вверх.
- А это что? Капитан Кид! - кричит вдруг Джулиан и торжественно достает из обертки фигурку знаменитого корсара, сделанного из раскрашенного папье-маше. - Мне обещали подарить такого на Рождество, - завистливо добавляет он и со вздохом кладет капитана обратно в коробку. - И вот что! Я оденусь пиратом на праздничную пантомиму. Бомз обещала мне сшить повязку на глаз и пиратские панталончики.
- Пираты не носят панталончиков, - наставительно замечает Питер и небрежно тянет за шелковую нитку Пьеро.
- Какой грустный. - Сесили вихрем вскакивает и выхватывает у Питера игрушку. Она кружится с ним по комнате, легкая и грациозная, приговаривая, - смейся, смейся.
Тонкий, из фарфора и атласа, Пьеро танцует в ее руках.
Мэри с некоторым испугом наблюдает за ней. Джулиан хлопает в ладоши.
- Такой нелепый, - презрительно цедит Питер. Он среди детей самый старший и ему быстро надоедает эта глупая девчачья возня.
Сесили бросает Пьеро на кушетку:
- А вот тут, глядите, принцесса, с настоящими птичьими перьями, мне папа привез из Бенгалии. Где же она… - Сесили нетерпеливо перебирает шуршащую бумагу, укрывающую прозрачных стрекоз, трубящих деревянных слонов и сверкающие искусственной глазировкой пряники.
Уильям бережно прикасается к атласному рукаву брошенной игрушки. Черно-белые клетки костюма завораживают его. Трагическое лицо балаганного героя разрисовано тонкой кистью. Бледный точно снег абрис лица, черненый излом бровей. Уильям внимательно смотрит - ему отчего-то жаль Пьеро. Не слишком приятно на целый год быть погребенным в коробке рядом с бархатными рыбками и стеклянными яблоками. Он сажает его на широкий подоконник - где за окном, в стеклярусном свете фонарей, рождественские оркестранты дудят в свои трубы и валторны, где смех и крики уличных мальчишек, а зимний день, унылый и серый, обрамленный бледным солнцем сменяет расписанный, словно лубочная картинка, вечер. И Пьеро благодарно склоняет голову на бок.
Игрушки вновь уложены в коробки. Все устроились на кушетке и мечтают:
- Я буду птичкой на пантомиме, - смеется крошка Энн.
- Ты не можешь быть птичкой, - наставительно говорит Сесили, - в моей пантомиме ты будешь девочкой с хлебом.
- Хорошо, - Энн вполне довольна назначением, – у меня есть прелестный фартучек и туфельки.
Питер не дожидается, пока ему выберут роль, и высокомерно вздергивает подбородок:
- Я оденусь Принцем Джорджем, потому что мне подарят настоящего пони, - он встает в горделивую позу и делает рукой рубящее движение. – Честное слово, перед вами самый лучший Принц Джордж среди мальчиков в этом году.
Сесили фыркает, но Мэри и Энн, восторженно разглядывают его, и Питеру льстит их внимание.
- Чур, я - Коломбина, – поводит плечом Сесили. - Папа обещал, что купит мне настоящий костюм у Итальянцев на Риджент-стрит, - она стремительно разворачивается к скромно молчащему соседу. - А костюм Пьеро оденет Уильям. Я сама сошью ему шапочку и длиннющие рукава. Ты согласишься, Уильям?
Мэри прыснула в кулачок, Питер громко расхохотался. Уильяму кажется, что лампы в комнате вспыхивают, словно бенгальские огни, он искоса смотрит на Сесили, чувствуя, как неудержимо краснеют его щеки, ему кажется, что надоедливые волосы снова выбились и вьются кудрями.
Но Сесили с восторгом восклицает:
- Мы сыграем самую очаровательную пантомиму в Лондоне. - И серьезно добавляет, - папочка будет мной гордиться.
Ночная рубашка аккуратно сложена на разобранной постели. Уильям пристально разглядывает картинку с танцующим Дебюро, и хмурит светлые брови.
- Что ты, милый? - Анна присаживается рядом. Изящные вялые руки оправляют кружевной воротничок, приглаживают непослушные волосы.
Уильям щурится, и нехотя произносит дрожащим от волнения голосом:
- Пантомима на Рождество. Я не хочу одевать шапочку и длинные рукава.
Миссис Пратт мягко улыбается:
- Конечно, если ты не хочешь, то и не будешь.
- Но Селли говорит, что я должен.
- Сесили? Дочка Андервудов? - припоминает Анна, - Хочешь, я поговорю с ней, и ты сыграешь кого-нибудь другого… Рождественского ангела например, я сделаю тебе прекрасные крылья и серебряный воротник.
Уильям склоняет голову, он обдумывает все как следует и, наконец, решает:
- Нет, мама, я лучше буду Пьеро, Сесили надеется на меня. Ангелы, даже и рождественские – скучные, а так я смогу держать ее за руку. Она-то играет Коломбину.
@темы: BtVS
-
-
23.01.2012 в 14:11Спасибо. ))
-
-
17.06.2016 в 23:25И вам